ОТНОШЕНИЕ К ОБРАЗОВАНИЮ
Век нынешний: Главным представителем века нынешнего в комедии является Чацкий. Он умен, хорошо развит, "умеет разговаривать", "славно пересмеять умеет всех, болтает, шутит". К сожалению, его ум заставляет чувствовать себя "не в своей тарелке" в фамусовском обществе. Люди не понимают и не слушают его, а ближе к концу произведения его считают уже сумасшедшим.
Век минувший: В произведении Фамусов (именно он и его общество рассматриваются как представители века минувшего) очень негативно настроен по отношению к образованию: "Забрать бы книги бы да сжечь".
(В разговоре о Софье:) "Скажи-ка, что глаза ей портить не годится, и в чтеньи прок-от не велик: ей сна нет от французских книг, а мне от русских больно спится". "Ученость - вот чума, ученье - вот причина". "Всю жизнь читает небылицы, и вот плоды от этих книг" (о Софье).
Фамусов считает, что образование - совершенно не нужная часть человеческой жизни, что, имея деньги, человек не нуждается ни в образовании, ни в книгах (как способе развлечения).
ОТНОШЕНИЕ К СЛУЖБЕ
Век нынешний: Чацкий был на военной службе. Его главная цель - дело, а не прибыль, чин. Служба необходима для саморазвития, улучшения способностей. "Служить бы рад, прислуживаться тошно".
Век минувший: Для Фамусова служба - это, в первую очередь, получение чина. Военная служба - также способ развития карьеры, а карьера - это деньги.
Фамусов считает, что человек без денег является никем - человеком низшего сорта.
ОТНОШЕНИЕ К БОГАТСТВУ И ЧИНАМ
Век нынешний: Для Чацкого богатство не является основной характеристикой человека, хотя он понимает, что это показатель власти (в любом веке). "А тем, кто выше, лесть, как кружево, плели". - люди ради денег готовы проститься с гордостью и идти на все. "Чины людьми даются, а люди могут обмануться".
Век минувший: Богатство - определение положения в обществе. Если человек будет богат, то Фамусов, вероятнее всего, с радостью начнет с ним общаться (Это визиты в гости к дорогим гостям, а также, возможно, выгода и для себя). Безусловно, для дочери Софьи Фамусов тоже хочет найти богатого мужа - для улучшения собственных доходов. "Кто беден, тот тебе не пара". "Будь плохонький, да если наберется душ тысячки две родовых, тот и жених".
ОТНОШЕНИЕ К ИНОСТРАННОМУ
Век нынешний: Находясь в Европе, Чацкий привык к её изменчивости, жизни, движению, моде. "Что нового покажет мне Москва?". "Как с ранних пор привыкли верить мы, что нам без немцев нет спасенья". "Ах, если рождены мы все перенимать, хоть у китайцев бы нам несколько занять премудрого у них незнанья иноземцев. Воскреснем ли когда от чужевластья мод? Чтоб умный, бодрый наш народ хотя по языку нас не считал за немцев".
Век минувший:Привыкнув к своему поколению, Фамусов не приветствует французскую моду. Не одобряя книг вовсе, он еще больше не любит французские романы. "Ей сна нет от французских книг". Когда Фамусов застал Молчалина у Софьи: "И вот плоды от этих книг! А все кузнецкий мост, и вечные французы, оттуда моды к нам, и авторы, и музы: губители карманов и сердец! Когда избавит нас Творец от шляпок их! Чепцов! И шпилек! И булавок! И книжных и бисквитных лавок!"
ОТНОШЕНИЕ К СВОБОДЕ СУЖДЕНИЙ
Век нынешний: В первую очередь нужно прислушиваться к себе и к своему разуму. "Зачем же мнения чужие только святы? Я верю собственным глазам". В разговоре с Молчалиным Чацкий полностью не соглашается с ним, что "в их лета не должно сметь свои суждения иметь". Но, к сожалению, наличие собственного мнения приводит его к бедам в Фамусовском обществе.
Век минувший: "Нынче пуще, чем когда, безумных развелось людей, и дел, и мнений". Соответственно, все беды происходят из-за возникновения собственного мнения у других людей. В фамусовском обществе выгодно держать при себе тех, кто такого "изъяна" не имеет. Люди должны жить и действовать строго по шаблону, подчиняясь, главное, людям, которые выше по чину.
ОТНОШЕНИЕ К ЛЮБВИ
Век нынешний:
1) Для Чацкого любовь - это, в первую очередь, искреннее чувство. Несмотря на это, он умеет мыслить здраво, ставит любовь не выше разума.
2)Воспитанная на французских романах Софья полностью уходит в свои мечты, зачастую очень отличающиеся от реальности. Это делает ее слепой, не видящей того, что Молчалин ищет исключительно выгоду из их "любви". "Мне все равно, что за него, что в воду!", "счастливые часов не замечают".
3) Молчалин вряд ли что смыслит в понятии "искренняя любовь". Красивые слова - единственное, чем он воздействует на Софью, которой этого и созданного ею его идеального вымышленного образа вполне достаточно. Софья для Молчалина - идеальный способ подобраться к деньгам ее отца. По мнению Чацкого, Молчалин не достоин любви. В то же время он успевает заигрывать и с Лизой. В итоге для него Софья - выгода, Лиза - развлечение.
Век минувший: Фамусов не верит в существование любви, так как сам влюблен лишь в собственные доходы. По его мнению, брак - это хорошие связи, подъем по карьерной лестнице. "Тот нищий, этот франт-приятель, отъявлен мотом, сорванцом; Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом!"
БЕЛИНСКИЙ И ПИСАРЕВ О ТАТЬЯНЕ ЛАРИНОЙ И ДРУГИХ ГЕРОЯХ РОМАНА А.С.ПУШКИНА
«ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН» (часть 1).
Дайджест
Противоречий очень много.
А.С. Пушкин
Аннотация.
В работе показана ошибочность ряда положений
критических статей В.Г.Белинского и Д.И.Писарева, посвященных анализу романа
«Евгений Онегин», предложена новая трактовка образов главных героев романа,
подчеркнута современность и актуальность этого неувядающего пушкинского
творения.
1
Золотой фонд мировой литературы немыслим без
романа «Евгений Онегин». Почти два века сотни миллионов
читателей, ученых, студентов и школьников разных стран изучают это
произведение…..
«Евгений Онегин» – роман-загадка. Пушкин щедро
разбрасывает по его тексту «заманчивые загадки», чтобы читатель «голову ломал».
Великие писатели, знаменитые критики, крупные ученые-пушкинисты нередко
высказывают противоположные, часто противоречивые оценки событий или характеров
героев.
Загадочность романа подтвердил сам Пушкин,
отдавая «плоды трудов»
своих «журналистам на съеденье»:
Я кончил первую главу;
Пересмотрел все это строго:
Противоречий очень много.
Но их
исправить не хочу.
(глава 1,
строфа LX)
Знаменитые литературные критики В.Г.Белинский и Д.И.Писарев, не смогли, по нашему мнению, дать в полной мере компетентного, достойного их высокой квалификации критического разбора «Евгения Онегина» и избежать противоречивости своих же заключений и суждений по ряду вопросов. Так, не должен видный критик выдавать Татьяну Ларину за эталон русской женщины и одновременно называть ее «нравственным эмбрионом» со «спящим умом», «безнравственным» существом, пошлой «идеальной девой»….
2
При создании романа «Евгений Онегин» Пушкин широко использует 4
принципа:«противоречивость», фигуру умолчания, реализм и «веселость».
Пушкин признает принцип противоречивости, реально существующий в природе:
Так нас природа сотворила,
К противоречию склонна.
(5, VII)
Можно сказать, что Пушкин широко использует принцип литературно-художественного
противоречия, выступая в романе сразу в трех лицах: как рассказчик, как автор
романа, который постоянно делится с читателем своими мыслями, оценками и
воспоминаниями, нередко прерывая рассказчика, и как своеобразный лирический
герой романа.
Пушкин, как автор, сочинил «необдуманное письмо» Татьяны к Онегину, потом, как
рассказчик, восхищается и «не может им начитаться», а затем, как лирический
герой, спрашивает: «Татьяна! для кого ж оно?».
Как лирический герой, Пушкин общается со своим «добрым приятелем»
Онегиным:
Сперва Онегина язык
Меня смущал; но я привык
К его язвительному спору.
(1,XLVI)
Онегин был готов со мною
Увидеть чуждые страны.
(1,LI)
Разумеется, сложность образов героев, их динамичность может приводить к
изменению их взглядов и поведения со временем или в новых обстоятельствах, что
не может рассматриваться как их противоречивость.
Принцип фигуры умолчания (прерывание повествования) широко используется
Пушкиным для активизации мышления и воображения читателя, для сотворчества.
Так, зарождение чувства симпатии, любви, первая встреча молодых, развитие их
отношений всегда волнуют читателя. Но Пушкин дает очень скудную информацию и о
первой встрече Татьяны с Онегиным, и о знакомстве Татьяны с генералом N. …
«Неоконченность романа» стала одной из главных мишеней для многих критиков,
утверждающих, что Пушкин оставил роман незавершенным, не дав развязки любовного
треугольника.
Даже Белинский пришел к выводу, что «Евгений Онегин» –
«роман без конца».
На основе анализа текста этого произведения, характеров героев в развитии ниже
будет обоснованно показано, что Пушкин не оставил роман без достойного
художественного завершения.
Общепризнанна реалистичность романа. Поэтому при наличии альтернативных оценок
характеров и поступков героев читателю следует выбирать из них наиболее
обоснованные, наиболее близкие к реальной жизни.
На четвертый принцип – «веселость» – Пушкин обращает внимание читателя уже во введении:
Прими собранье пестрых глав,
Полусмешных, полупечальных...
Печальных событий и известий в романе читатель без труда найдет немало: разорение отца Онегина и его смерть, болезнь и смерть дяди, смерть отца
Татьяны, ранняя смерть родителей Ленского, убийство Ленского на дуэли, смерть
няни Татьяны; Евгением, «в цвете лучших лет», овладела «русская хандра»,
Прасковья Ларина, попав в деревню, «рвалась и плакала», «с супругом чуть не
развелась», Ольга потеряла жениха накануне свадьбы, княжна Алина четвертый год
больна чахоткой, Татьяне после именин гибель от Онегина кажется «любезной»,
Онегин в восьмой главе – «на мертвеца похожий».
Тем не менее, по словам Пушкина, «главы романа несут на себе отпечаток
веселости». Действительно, ниже будет неоднократно показана правота этих
пушкинских слов.
3
Белинский жаловался друзьям, что объективный анализ образа Татьяны крайне
затруднителен из-за «болезненных противоречий», и в то же время утверждал, что
Татьяна «создана… из одного цельного куска», что в ней «нет болезненных
противоречий», что она «во всех положениях своей жизни всегда одна и та же», но
… «общество пересоздало ее». При этом, разумеется, критик видит огромную
«разницу между немой деревенской девочкой с детскими мечтами и светской
женщиной, способной словами выражать свои чувства и мысли»….
Почему же Белинский, по словам Плеханова, «самый глубокомысленный из наших
критиков», обладавший «чутьём гениального социолога», не может избежать
противоречивости своих же суждений?
Противоречие, в общепринятом смысле, – это два высказывания, из которых одно
является отрицанием другого, одно с другим несовместимо, одно опровергает
другое, нарушая логику или правду.
Для поиска объяснения противоречивости приведенных высказываний Белинского следует подробно рассмотреть одну из главных загадок романа: какое «горе, неотразимое ничем, »обрушилось на мать Татьяны Прасковью Ларину в деревне мужа, и с какой целью Татьяну-ребенка возили в Москву?
Как известно, мать Татьяны Прасковью «повезли к венцу» с Дмитрием Лариным, «не спросясь ее совета», хотя в это время
Она вздыхала по другом,
Который сердцем и умом
Ей нравился гораздо боле.
(2,XXXI)
Чтобы «ее рассеять горе» от расставания со «славным франтом Грандисоном», «игроком и гвардии сержантом» ,
Разумный муж уехал вскоре
В свою деревню, где она,
Бог знает кем окружена,
Рвалась и плакала сначала,
С супругом чуть не развелась.
(2,XXXI)
.
В имении мужа Прасковья переживала тяжелую стрессовую ситуацию: вместо
привычной московской жизни, вместо родных и друзей, любимых подруг, «московских
франтов и цирцей» она оказалась «в глуши потерянных селений». Но «муж любил ее
безмерно», предоставил ей полную свободу действий. Прасковья Ларина
………хозяйством занялась,
Привыкла и довольна стала.
(2, ХХХI)
Привычка, отмечает Пушкин, «свыше нам дана» и нередко вполне может заменить счастье. Но счастливая жизнь Прасковьи Лариной длилась недолго: Пушкин, не вдаваясь в подробности, сообщает, что на Прасковью Ларину обрушилось
горе, не отразимое ничем.
(2, ХХХII)
Мы полагаем, что это «ничем не отразимое горе» состояло в том, что родители в
первые месяцы после рождения дочери («от самых колыбельных дней») обнаружили у
нее признаки неизвестной болезни, и по этой причине Прасковья с дочкой Таней
помчалась за помощью к врачам в далекую Москву.
Факт посещения Москвы маленькой девочкой Таней подтверждается родственниками
Татьяны после приезда ее в Москву на «ярмарку невест»:
Родне, прибывшей издалеча,
Повсюду ласковая встреча,
И восклицанья, и хлеб-соль.
«Как Таня выросла! Давно ль
Я, кажется, тебя крестила?
А я так на руки брала!
А я так за уши драла!
(7, XLIV)
Родители, несомненно, рано стали замечать нарушения в психике дочери, странности ее поведения и отставание в развитии. Они тяжело переживали от вида безучастного, неулыбчивого младенца, который «ласкаться не умеет», «смотрит и не видит».
Описание поведения Татьяны-девочки и Татьяны-подростка дает основания утверждать, что наблюдательность Пушкина позволила ему опередить врачей-психиатров всего мира: только через 150 лет после выхода романа психическое расстройство Татьяны Лариной, описанное поэтом, получило в медицине название «аутизм», а легкая форма этого психического заболевания известна ныне медикам как синдром Аспергера.
Современная медицина считает, что аутизм – это состояние психики (психическое заболевание, психическая замкнутость, образ жизни), которое возникает в возрасте от 6 месяцев до 3 лет и проявляется совокупностью таких главных симптомов как отсутствие стремления к общению, преобладание замкнутой внутренней жизни, уход от реальности в мир личных переживаний, мечтательность, чрезмерное фантазирование, самоизоляция, отстраненность от внешнего мира.
4
Все вышеназванные признаки синдрома Аспергера в полном объеме присущи образу
Татьяны Лариной, описанному в романе. Вот как характеризует Пушкин свою милую,
болезненную героиню….
Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой.
Она ласкаться не умела
К отцу, ни к матери своей;
Дитя сама, в толпе детей
Играть и прыгать не хотела
И часто целый день одна
Сидела молча у окна
(2, XXV)
Две последние строчки в черновике романа звучали иначе:
И часто целый день одна
Сидела с книгой у окна.
Эта пушкинская поправка: замена слова «с книгой» на слово «молча» весьма
красноречиво характеризует героиню.
Страдающие от аутизма дети не способны устанавливать эмоциональный контакт с
родителями и вести себя типичным для младенцев образом: улыбаться близким,
принимать их ласку. Стереотипность речи и поведения, привычка к повторяющимся
действиям, неспособность к игре с другими детьми, неумение играть игрушками или
что-то делать собственными руками, эмоциональная холодность нередко приводят к
отставанию в развитии, умственной отсталости, уходу ребенка в себя,
эгоцентризму.
Цитаты из романа, описывающие Татьяну, можно включать в медицинские учебники по
психиатрии для поэтического описания синдрома Аспергера.
Задумчивость, ее подруга
От самых колыбельных дней,
Теченье сельского досуга
Мечтами украшала ей.
Ее изнеженные пальцы
Не знали игл; склонясь на пяльцы,
Узором шелковым она
Не оживляла полотна.
(2, XXVI)
…….. куклы даже в эти годы
Татьяна в руки не брала;
Про вести города, про моды
Беседы с нею не вела.
И были детские проказы
Ей чужды……………….
Когда же няня собирала
Для Ольги на широкий луг
Всех маленьких ее подруг,
Она в горелки не играла,
Ей скучен был и звонкий смех,
И шум их ветреных утех.
(2, XXVII)
С подвижной, веселой младшей сестрой Ольгой Таня не играет и не общается, подруг среди других детей или дворовых девушек у нее тоже нет. Эмоционально маленькая Таня не реагирует на присутствие всего живого в доме, во дворе и округе, никого не замечает, никого не гладит и не кормит. Ни одна собака не сопровождает ее в прогулках по лесу.
Ничто ее не занимает,
Ее души не шевелит.
(4,XXIV)
Погруженность в свои мечты, уход в себя, эгоистичность Тани кажутся
безграничными. Даже судьба родной сестры и ее жениха («брата своего») ее не
волнует. После ночи святочных гаданий Таня увидела в «зловещем сне» гибель
Ленского от руки Онегина.
Спор громче, громче; вдруг Евгений
Хватает длинный нож, и вмиг
Повержен Ленский; страшно тени
Сгустились; нестерпимый крик
Раздался... хижина шатнулась...
И Таня в ужасе проснулась...
Дверь отворилась, Ольга к ней,
Авроры северной алей
И легче ласточки, влетает;
«Ну, говорит, скажи ж ты мне,
Кого ты видела во сне?»
Но та, сестры не замечая,
В постели с книгою лежит,
За листом лист перебирая,
И ничего не говорит.
(5, XXI - XXII)
Свадьба Ольги и Ленского была назначена на ближайшее две недели. Сообщи Таня Ольге содержание сна, дуэль Ленского с Онегиным, безусловно, не состоялась бы: Ольга не отходила бы от Ленского ни на шаг, и повода для ревности Ленского на именинах и ссоры двух друзей не было бы. Но Таня глубоко погружена в свои мысли и в разгадку сна с помощью сонника Мартына Задеки.
....…………. Ее сомнений
Мартын Задека не решит;
Но сон зловещий ей сулит
Печальных много приключений.
Дней несколько она потом
Все беспокоилась о том.
(5, XXIV)
Дефицит речевого общения с окружающими приводит Татьяну к проблемам с речью, ограниченности и скудности словарного запаса.
Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала,
И выражалася с трудом
На языке своем родном.
(3, XXVI)
Постоянная печать бледности на лице («утренней луны бледней») – отличает Татьяну от ее сестры.
Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью ее румяной
Не привлекла б она очей.
(2, XXV)
Молчаливое сидение у окна целыми днями стало основным повторяющимся действием,
стереотипной, привычной нормой поведения Тани. Молчание – главное состояние героини.
«Бледна, как тень», «в уныние погружена», « грустна и молчалива, как Светлана»
– вот ее портрет.
Времяпровождение Тани однообразно и бедно впечатлениями. Татьяна привыкла рано
вставать. В летнее время после сна в душной комнате она выходит на балкон
«предупреждать зари восход», а потом «все грустит она, да бродит по лесам
одна». А зимой становится очень тоскливо:в морозные дни «cквозь мерзлое
стекло»Тане почти ничего не видно.
В привычный час пробуждена
Вставала при свечах она.
(2,XXVIII)
……………………………….
В глуши что делать в эту пору?
Гулять? Деревня той порой
Невольно докучает взору
Однообразной наготой.
(4,XLIII)
И в кабинете Онегина Татьяну очень интересует «вид в окно сквозь сумрак лунный». И в Москве она не меняет своего привычного поведения:
….. ранний звон колоколов,
Предтеча утренних трудов,
Ее с постели подымает.
Садится Таня у окна.
Редеет сумрак; но она
Своих полей не различает:
Пред нею незнакомый двор,
Конюшня, кухня и забор.
(7, XLIII)
Чтобы не пострадала ее репутация, Татьяна вынуждена была выходить к гостям,
т.е. переходить от окна своей спальни к окну гостиной. Она или стояла у окна:
Смеркалось; на столе, блистая,
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
Татьяна пред окном стояла,
На стекла хладные дыша,
Задумавшись, моя душа,
Прелестным пальчиком писала
На отуманенном стекле
Заветный вензель О
да Е,
(3, XХХVII)
Или сидела у окна спиной к гостям, мечтая о чем-то своем, не вникая в беседу за столом. Такое заключение вытекает из следующего описания. Погруженная в любовные страдания по Грандисону-Онегину, Таня мучается от необходимости выходить к гостям. Все чувства и мысли бесхитростной, открытой, искренней Тани, несомненно, проявлялись в мимике ее лица.
В уныние погружена,
Гостей не слушает она
И проклинает их досуги,
Их неожиданный приезд
И продолжительный присест.
(3,VIII)
Но поскольку гости не могли видеть недовольства и проклятий на лице Тани, они
долго не расходились.
Разнообразие в скудные жизненные впечатления вносят сновидения, которые можно
разгадывать по соннику – любимой книге, «глубокому творенью» толкователя снов
Мартына Задеки.
Мартын Задека стал потом
Любимец Тани…. Он отрады
Во всех печалях ей дарит
И безотлучно с нею спит.
(5, XXIII)
В деревенской среде девушек учат встречать дома гостей и потенциальных женихов, знакомиться с ними («а Дуня разливает чай»). Но присутствовать за столом, участвовать в беседах с гостями, «разливать им чай» Татьяна не могла. Эту обязанность взяла на себя младшая сестра Ольга.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам темною струею
Уже душистый чай бежал.
(3,XXXVII)
Свою героиню Пушкин называет «мечтательницей нежной». О чем же мечтала Татьяна? Авторы либретто знаменитой оперы П.И.Чайковского «Евгений Онегин» не смогли найти ответ на эту загадку в тексте романа и вынуждены были сочинить следующий диалог между главными героями.
Онегин: «О чем же вы мечтаете?»
Татьяна: «Задумчивость – моя подруга от самых колыбельных дней».
Онегин: «Я вижу вы мечтательны ужасно. И я таким когда-то был».
Пушкинские слова о том, что его «милая Татьяна»
…....….. от небес одарена
Воображением мятежным,
Умом и волею живой,
И своенравной головой,
и сердцем, пламенным и нежным
(3, XXIV)
Не противоречат вышеизложенной версии психологического портрета главной героини
романа. Татьяна, к счастью, попала в небольшое число аутичных детей, обладающих
высоким интеллектуальным потенциалом и способных при определенных условиях
стать полноценными членами общества, а иногда и продемонстрировать особую
одаренность в какой-то области. (Аутизмом, как считается, страдали философ
Кант, сказочник Андерсен, художник Нико Пиросманишвили)….
Родители Тани, переживающие из-за негативной репутации дочери в глазах
«общественного мнения», очевидно, предпринимали энергичные усилия по
преодолению недуга. После поездки с маленькой Татьяной в далекую Москву
Прасковья Ларина стала усиленно заниматься воспитанием дочери: учить общаться и
налаживать отношения с другими людьми, обучать ее грамоте, французскому языку,
читать сентиментальные романы, учить наизусть стихи и танцевать.Здесь матери
очень пригодилась ее «стишков любимая тетрадь». Но разорвать привычный круг
одиночества Тани ей оказалось не под силу.
В сельском кругу трудно скрыть что-нибудь от окружающих. Слухи о «своенравной голове» «бедной Тани» ни для кого из соседей не были секретом, никто из потенциальных женихов не хотел рисковать своей репутацией и появляться в ее доме. Гуляя по округе, Татьяна уверена: «Меня не знают!» Она полагает, что проживает «в глуши забытого селенья», «в пустыне», хотя няня уверяет ее в обратном:
Кругом соседей много есть;
Куда мне их и перечесть.
(3,XXXIV)
17-летняя Татьяна свыклась с ожиданием решения судьбы и мечтала: ее «душа ждала
кого-нибудь», кто сможет вывести ее из «темницы» к людям.
Неожиданное появление Онегина в доме Лариных осталось, по существу,
незамеченным Таней: она, как обычно, «вошла и села у окна» спиной к гостю, не
вслушиваясь в его беседу с матерью и Ольгой. Поэтому заезжий гость,
естественно, не произвел на Таню никакого впечатления и никакого интереса
невызвал: вопросов об Онегине после его отъезда она не задавала ни матери, ни
Ольге, ни другу Онегина Ленскому.
А Онегин при появлении Татьяны успел только заметить ее «и бледный цвет и вид
унылый», а после визита к Лариным больше всего боялся, чтобы «брусничная вода»
ему «не наделала вреда».
Белинский, однако, решил, что Онегин мог заинтриговать Татьяну и побудить ее
написать ему любовное письмо:«и она увидела его, и он предстал пред нею
молодой, красивый, ловкий, блестящий, равнодушный, скучающий, загадочный, непостижимый,
весь неразрешимая тайна для ее неразвитого ума, весь обольщение для ее дикой
фантазии».
Трудно представить, чтобы деревенская простушка «со спящим умом» так глубоко и
быстро смогла оценить столичного заезжего гостя, увидеть «его аристократизм, его
светскость, неоспоримое превосходство над всем этим спокойным и пошлым
миром».«Бедная Таня»и понятий таких не имела и слов таких не знала, какие
использует Белинский, и, как видно из текста романа, сравнивать Онегина ей было
не с кем, если не считать каши в ее голове от героев прочитанных ею
сентиментальных книжек.
5
А что же побудило Татьяну через несколько месяцев после визита Онегина
написать ему любовное письмо? Для этого надо вспомнить еще об одном важном
герое романа – поместном дворянстве. Подчеркиваем, визит Онегина к Лариным
остался бы, по существу, незамеченным Таней, если бы не вступила в действие
новая сила: оскорбленные высокомерием Онегина соседи, которых Евгений
демонстративно не принимал дома.
Сначала все к нему езжали;
Но так как с заднего крыльца
Обыкновенно подавали
Ему донского жеребца,
Лишь только вдоль большой дороги
Заслышат их домашни дроги, –
Поступком оскорбясь таким,
Все дружбу прекратили с ним.
(2,V)
Недоброжелательность соседей резко возросла после введения Онегиным нового экономического «порядка» управления крепостными в своем имении.
Ярем он барщины старинной
Оброком легким заменил;
И раб судьбу благословил.
Зато в углу своем надулся,
Увидя в этом страшный вред,
Его расчетливый сосед;
Другой лукаво улыбнулся,
И в голос все решили так,
Что он опаснейший чудак.
(2,IV)
«Общий глас» соседей сурово осудил Онегина:
Сосед наш неуч; сумасбродит;
Он фармазон; он пьет одно
Стаканом красное вино…..
(2, V)
Они затаились, ожидая удобного случая для мести и расправы. Визит к Лариным оказался хорошим поводом для соседских разговоров, злых насмешек и сплетен по поводу того, что столичный ловелас соблазнился даже нашей «бедной Таней». Соседи понимали, что «грешно так шутить» над девочкой, но упустить такой удобный повод поиздеваться над гордецом, отомстить ему за свое унижение они не могли….
…….. Онегина явленье
У Лариных произвело
На всех большое впечатленье
И всех соседей развлекло.
Пошла догадка за догадкой.
Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха;
Иные даже утверждали,
Что свадьба слажена совсем,
Но остановлена затем,
Что модных колец не достали.
(3, VI)
Злые, клеветнические сплетни о сватовстве Онегина и предстоящей его свадьбе с
Таней медленно распространялись по округе, и, наконец, достигли семейства
Лариных, поставив их в неловкое положение. Пушкин четко указывает на
отрицательную реакцию Лариных и самой Тани на клевету:
Татьяна слушала с досадой
Такие сплетни.
(3, VII)
Но психологическое давление повторяющихся в течение нескольких месяцев слухов
не могло не повлиять на детскую психику. Пушкин тонко почувствовал, что
ребенок-аутист, начинающий понимать свое состояние, глубоко страдает от того,
что он не такой, как все. Он страстно желает разорвать оковы безмолвия,
инстинктивно ищет «спасителя».
Окружающие Таню люди были бессильны помочь ей вырваться из круга «жестокого
одиночества». И она, наконец, поверила слухам, что Онегин – это возможный ее
«ангел-хранитель», которого нужно только призвать на помощь.
Во время прогулки по саду в голове всплывают строчки «письма для милого героя»,
заученные наизусть из сентиментальных книжек и тетрадки маминых стихов. Татьяна
Одна с опасной книгой бродит,
Она в ней ищет и находит
Свой тайный жар, свои мечты,
Плоды сердечной полноты,
Вздыхает и, себе присвоя
Чужой восторг, чужую грусть,
В забвенье шепчет наизусть
Письмо для милого героя.
(3, Х)
Она решает рассказать няне о своей любви, не сообщая, о ком идет речь, но опытная няня не принимает всерьез слов любви ее семнадцатилетнего «дитя» к какому-то мужчине. Трижды Таня повторяет свое признание и трижды няня вынуждена напоминать ей, что она нездорова.
«Ах, няня, няня, я тоскую,
Мне тошно, милая моя:
Я плакать, я рыдать готова!.. »
– Дитя мое, ты нездорова;
Господь помилуй и спаси!
Чего ты хочешь, попроси...
Дай окроплю святой водою,
Ты вся горишь... – «Я не больна:
Я... знаешь, няня... влюблена».
– Дитя мое, господь с тобою! –
И няня девушку с мольбой
Крестила дряхлою рукой.
(3, ХIХ)
«Я влюблена», – шептала снова
Старушке с горестью она.
– Сердечный друг, ты нездорова.
"Оставь меня: я влюблена".
(3, ХХ)
И ночью она решилась написать «необдуманное письмо» к загадочному столичному гостю.
И сердцем далеко носилась
Татьяна, смотря на луну...
Вдруг мысль в уме ее родилась...
…………..и вот она одна.
Все тихо. Светит ей луна.
Облокотясь, Татьяна пишет,
И все Евгений на уме,
И в необдуманном письме
Любовь невинной девы дышит.
Письмо готово, сложено...
Татьяна! для кого ж оно?
(3, ХХI)
Главное в письме Татьяны – поиск спасителя, защитника, просьба разорвать блокадное кольцо социальной изоляции.
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю....
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Таня уверена, что ее страдания могут растопить сердце Онегина:
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Пушкин страдает вместе со своей героиней, сочувствует ей.
Татьяна любит не шутя
И предается безусловно
Любви, как милое дитя.
(3, ХХV)
……………………………
Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слезы лью;
Ты в руки модного тирана
Уж отдала судьбу свою.
Погибнешь, милая.
(3, ХV)
Так появилось знаменитое письмо Татьяны к Онегину, по сути, – крик души с
мольбой о помощи к «ангелу-хранителю», а по форме – наивное любовное письмо с
«младенческими мечтами», выписка чужих страстей из прочитанных романов и
маминого альбома стишков, которые, конечно, не мог не знать Евгений – «истинный
гений» «науки страсти нежной».
Разумеется, ему была хорошо знакома яркая фраза из многих полученных им ранее
любовных писем сентиментальных барышень: «то воля неба, я твоя!», также
выписанная Татьяной или Прасковьей из романа Руссо «Новая Элоиза» или из элегий
французской поэтессы Деборд-Вальмор.
Кроме того, никак не вяжется «вид унылый» искренней Татьяны при первой встрече
с Онегиным с явно чужими словами из ее письма:
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
«Письмо Татьяны прекрасно …, хотя и отзывается … какою-то детскостью»,- отмечал Белинский.
6
Подробно рассмотрим реакцию Онегина на полученное письмо. Итак, через несколько
месяцев после визита к Лариным неизвестный мальчик передал Онегину анонимную
записку без указания адресата и отправителя, выписку-компиляцию известных всем барышням
стишков, написанных, несомненно, детским почерком.
Вечером следующего дня Ларины принимали Ленского.
«Скажите: где же ваш приятель? –
Ему вопрос хозяйки был. –
Он что-то нас совсем забыл».
Татьяна, вспыхнув, задрожала.
– Сегодня быть он обещал, –
Старушке Ленский отвечал.
(3, ХХХVI)
И, действительно, через некоторое время Татьяна в окно увидела Онегина и в
страхе бежала от него в сад. Что же произошло за эти два дня? Пушкин умалчивает
об этом, оставляя читателю простор для размышлений.
Предлагаем свою версию. В день получения записки, как обычно, Ленский появился
у Евгения дома и ознакомился с анонимным письмом. Друзья обсудили это событие.
Онегин оценил письмо, как издевательство, как провокацию соседей, как желание
выставить его посмешищем на всю округу, хотя он такого повода никому не давал.
Автор послания, о которой он понятия не имеет, не указала ни своего имени, ни
обратного адреса, чтобы ей можно было ответить запиской.
Ему до сих пор неприятно вспоминать опыт расставания с влюбленными в него
столичными девицами, их похожие плаксивые претензии и трагические,
сентиментальные письма «на шести листах» и «угрозы» родственников. Ведь
он
...…….. в первой юности своей
Был жертвой бурных заблуждений
И необузданных страстей.
(4, IX)
.................................................
Кого не утомят угрозы,
Моленья, клятвы, мнимый страх,
Записки на шести листах,
Обманы, сплетни, кольца, слезы,
Надзоры теток, матерей….
(4, VIII)
В ответ Ленский вынужден был сообщить, что автором письма является Татьяна
Ларина, которую он считает своей сестрой, раскрыл известную в округе тайну
семьи Лариных и попросил Евгения во имя их дружбы сохранить в секрете факт
получения письма, лично поговорить с «печальной» Таней наедине, подчеркнуть ее
достоинства, чтобы максимально смягчить для девушки удар отказа. Только просьба
друга могла заставить высокомерного Онегина поехать к Татьяне:
Кому не скучно лицемерить,
Различно повторять одно.
(4, VII)
Положение Евгения осложнялось тем, что письмо не было ему адресовано, и это затрудняло начало разговора.
Теперь мы в сад перелетим,
Где встретилась Татьяна с ним.
Минуты две они молчали,
Но к ней Онегин подошел
И молвил: «Вы ко мне писали,
Не отпирайтесь».
(4, ХII)
Онегин сдержал слово: «не обманул доверчивость души невинной», провел воспитательную беседу, признал в Татьяне «свой прежний идеал» невесты, уверил ее в том, что он ее не достоин, и, как воспитанный светский человек, провел Таню домой после разговора.
Он подал руку ей. Печально
(Как говорится, машинально)
Татьяна, молча, оперлась,
Головкой томною склонясь;
Пошли домой вкруг огорода;
Явились вместе, и никто
Не вздумал им пенять на то.
(4, XVII)
Пушкину достаточно одной строфы, чтобы описать жизнь человека, его судьбу. Но в данном случае он выделил Онегину шесть строф романа, чтобы тот мог как можно проще и деликатнее объяснить Татьяне невозможность женитьбы на ней:
Но я не создан для блаженства;
Ему чужда душа моя;
Напрасны ваши совершенства:
Их вовсе недостоин я.
Поверьте (совесть в том порукой),
Супружество нам будет мукой.
(4, ХIV)
Татьяна сразу по интонации речи Евгения поняла, что ей отказывают, что ее
надежды на спасение не оправдались, что жизнь кончена.
Здоровье, жизни цвет и сладость,
Улыбка, девственный покой,
Пропало все, что звук пустой,
И меркнет милой Тани младость.
(4,XXIII)
Но не только это «было следствием свиданья». По округе из уст в уста
передавались невероятные слухи с ядовитыми комментариями о прогулках столичного
ловеласа с нашей «бедной Таней» ночью по саду. Соседи затаились, ожидая
трагической развязки.
Пушкин просит читателей и критиков простить Татьяне сумбурное письмо, не
обвинять ее в нарушении принятых правил приличий:
За что ж виновнее Татьяна?
За то ль, что в милой простоте
Она не ведает обмана
И верит избранной мечте?
За то ль, что любит без искусства,
Что так доверчива она.
…………………………
Ужели не простите ей
Вы легкомыслия страстей?
(3, XXIV)
, «тип единственный до сих пор в нашей поэзии, перед которым с такой любовью преклонилась душа Пушкина как перед родным русским созданием» …. Все это – пушкинская Татьяна. Почему из бесчисленного количества женских образов, которыми пестрит русская литература, выделяется именно Татьяна? Почему именно ее мы представляем, говоря о воплощении идеальной русской женщины? С момента написания и публикации «Евгения Онегина» прошло почти два века, на протяжении которых литературные критики пытались найти свои ответы на эти вопросы. Белинский, Достоевский, Лотман, Писарев…. И это только начало огромного списка, перечисляющего тех, кто преклонялся перед искусно изображенной Пушкиным Татьяной или пытался понять, почему же ее образ так притягателен для русского человека. Критики выдвигали множество предположений, но сошлись только в одном – один из главных подвигов поэтической деятельности А. С. Пушкина заключается в том, что в «Евгении Онегине» он первый поэтически воспроизвел, в лице Татьяны, русскую женщину. Я предлагаю на основе моего реферата ознакомиться с мнениями известных критиков и составить свое представление о личности Татьяны Лариной.
Для того чтобы сразу понять, какое место занимает в романе Татьяна, вспомним заключительные строфы последней главы романа: «Промчалось много, много дней С тех пор как юная Татьяна И с ней Онегин в смутном сне Явилися впервые мне - И даль свободного романа Я сквозь магический кристалл Еще неясно различал».
Обратим внимание на то, в какой последовательности Пушкин называет главных героев. Если верить этим стихам, первой в замыслах Пушкина появилась именно Татьяна, а уж «с ней» Онегин. Не зря же автор первой упоминает не Онегина, фигура которого, казалось бы, стоит в основе всего произведения, а столь любимую им самим Таню! И это неудивительно. Ведь если в лице Онегина и Ленского Пушкин поэтически воспроизводит русское общество своего времени и демонстрирует его главную, мужскую сторону , то в облике Татьяны мы видим женский образ, который находится вне времени. Ф. М. Достоевский в своей речи, произнесенной на заседании общества любителей российской словесности, замечает, что, возможно, это было бы лучше, если Пушкин назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, так как именно она является главной героиней поэмы.
Почему же известные критики ставят образ Татьяны выше образа Онегина? Все дело в том, что Татьяна — это отражение лучших качеств, некий душевный идеал, который притягивает и завораживает в любое время. Говоря о Татьяне, Белинский отмечает, что Татьяна не многосложна, но в то же время глубока и сильна. В Татьяне нет этих болезненных противоречий, которыми страдают слишком сложные натуры; Татьяна создана как будто вся из одного цельного куска, без всяких приделок и примесей. Вся жизнь ее проникнута тою целостностью, тем единством, которое в мире искусства составляет высочайшее достоинство художественного произведения.
Мы уже доказали, что Татьяна не только главная героиня романа, но и образ, представленный Пушкиным как образ идеальной русской женщины. Но откуда же поэт взял этот образ? Естественно, что после выхода романа современники пытались найти прототип Татьяны. И так как сам Пушкин писал, что у Татьяны, действительно, был прототип, то у исследователей, конечно, возникали различные варианты. Существует множество предположений. Некоторые исследователи искали прообраз Татьяны в семье Раевских. Сестры Раевские были женщинами незаурядными и обладали сильной волей и чувством долга, что и роднило их с Татьяной. Также прототипом Татьяны иногда называют Анну Николаевну Вульф. Но многие исследователи утверждают, что трудно найти женщину, характерологически менее похожую на Татьяну Ларину. Многие критики считают, что «опорным образцом» его самой излюбленной героини должна была быть реальная женщина, совершенно по-особому любимая и уважаемая им. Между тем наблюдательная и хорошо знавшая Пушкина А. П. Керн говорит про него: «Я думаю, он никого истинно не любил, кроме няни своей и потом сестры». Так как Арина Родионовна в «образцы» героини «Онегина» не годится, есть смысл приглядеться к О. С. Пушкиной.
Но кто бы ни был прототипом главной героини романа, нельзя отрицать, что черты характера Татьяны необыкновенно притягательны для русского человека. Она кроткая, но в то же время решительная, непритворная и искренняя, честная и вдумчивая. Поэтому, наверное, найти прототип Татьяны не удалось до сих пор: это собирательный, идеализированный образ, собравший в себя все лучшие качества русской женщины.
Как мы уже выяснили, для всех критиков, решившихся писать о поэме, да и, пожалуй, для всех читателей Татьяна является полноценным главным героем произведения. Но что же заставляет ее таковою считать? Вспомним, что именно Татьяна становится персонажем, выразившим основную мысль поэмы в сцене последней встречи главных героев. Татьяна прямо заявляет, что она «другому отдана» и будет век ему верна. Мы видим, что Татьяна не желает строить свое счастье на несчастии других людей, она не считает возможным предать своего мужа, несмотря на то, что о замужестве ее «с слезами заклинаний Молила мать», а для самой Тани «все были жребии равны». Но только ли клятва верности мужу останавливает Таню? И могли бы герои при других обстоятельствах быть вместе? Критики расходятся во мнениях. Ф. М. Достоевский считает, что даже если бы Татьяна была свободной, если б умер ее старый муж, и она овдовела, то и тогда бы она не пошла за Онегиным. Ведь он обратил внимание на эту девчонку, которую прежде чуть ли не презирал, лишь потому, что ей теперь поклоняется свет. А свет для Онегина, несмотря на все его мировые стремления, так и остался огромным авторитетом! Таня осознает, что в сущности Евгений любит только свою новую фантазию, а не ее, прежнюю Татьяну! Она знает, что он принимает ее за что-то другое, а не за то, что она есть, что он вовсе не способен любить, несмотря на то, что так мучительно страдает! Белинский же утверждает, что даже если бы герои смогли быть вместе, то Онегин нашел бы в Татьяне «или прихотливое дитя, которое плакало бы оттого, что он не может, подобно ей, детски смотреть на жизнь и детски играть в любовь, — а это, согласитесь, очень скучно; или существо, которое, увлекшись его превосходством, до того подчинилось бы ему, не понимая его, что не имело бы ни своего чувства, ни своего смысла, ни своей воли, ни своего характера». Особняком среди критиков стоит Писарев, который старается смотреть на роман А. С. Пушкина критически, вступает в полемику с Белинским и утверждает, что герои романа выдут себя непоследовательно и неестественно. По мнению Писарева Татьяна, влюбленная в Онегина, вообще не может составить счастье другого человека. «Если бы она вышла замуж не за толстого генерала, а за простого смертного, желавшего найти в ней не украшение дома, а доброго и умного друга, — утверждает Писарев, — то ее семейная жизнь расположилась бы по следующей программе, очень остроумно составленной Белинским для некоторых идеальных дев: «Ужаснее всех других, — говорит Белинский, — те из идеальных дев, которые не только не чуждаются брака, но в браке с предметом любви своей видят высшее земное блаженство: при ограниченности ума, при отсутствии всякого нравственного развития, при испорченности фантазии, они создают свой идеал брачного союза, — и когда увидят невозможность осуществления их нелепого идеала, то вымещают на мужьях горечь своего разочарования» . Но согласиться с Писаревым означает полностью переврать столь филигранно созданный А. С. Пушкиным образ Татьяны. Критическая статья Дмитрия Ивановича Писарева (а скорее уже саркастический фельетон) если и отмечает некоторые интересные и незамеченные прочими восторженными критиками моменты, однако это совершенно не относится к характеристике Татьяны. Возможно, сарказм Писарева, действительно уместен, когда он говорит об Онегине и первых главах романа, ведь мы помним, что сам А. С. Пушкин в 1823 году сообщает А. И. Тургеневу: «…пишу новую поэму «Евгений Онегин», где захлебываюсь желчью» . Да, первым замыслом поэта было создание сатирического произведения. Но со временем главная цель Пушкина изменилась, и благодаря этому мы можем найти в «Евгении Онегине» не только сатирическое изображение провинциального и высшего дворянского общества, но и широкую картину русской жизни, неизменно русские характеры. И если дворянство мы видим глазами Онегина, то истинно русскую жизнь, образы и внутренний мир нам показывает Татьяна. Поэтому слова Писарева о том, что читатели неверно оценивают Татьяну и видят в ней отображение всех лучших качеств русского человека лишь потому, что ее среди прочих выделил сам Пушкин, выглядят смешными. Обратимся к словам критика: «Вводя нас в семейство Лариных, Пушкин тотчас старается предрасположить нас в пользу Татьяны; эта, дескать, старшая, Татьяна, пускай будет интересная личность, высшая натура и героиня, а та, младшая, Ольга, пускай будет неинтересная личность, простая натура и пряничная фигурка. Доверчивые читатели, конечно, тотчас предрасполагаются и начинают смотреть на каждый поступок и на каждое слово Татьяны совсем иначе, чем как они стали бы смотреть на такие же поступки и на такие же слова, сделанные и произнесенные Ольгой. Нельзя же в самом деле. Господин Пушкин изволят быть знаменитым сочинителем. Стало быть, если господин Пушкин изволят любить и жаловать Татьяну, то и мы, мелкие читающие люди, обязаны питать к той же Татьяне нежные и почтительные чувства» . Согласиться с Писаревым сложно. Особенное отношение к Татьяне у читателей появляется не после выделения ее Пушкиным, нет! — мы проникаемся нежностью к героине после ее искреннего письма, после ее стойкости в разговоре с Онегиным…. Татьяну выделяют ее поступки, о которых я и предлагаю поговорить далее.
На страницах романа мы видим Татьяну с совершенно разных сторон: это и простая деревенская девушка, так странно выделяющаяся из общего круга семьи Лариных, это взволнованная и влюбленная русская барышня, пишущая письмо и с томлением ждущая ответа, это посетившая кабинет Онегина умная и тонко чувствующая девушка и, наконец, светская дама, образ которой пленяет Онегина, воскрешая в нем чувства. Но все это – Таня, девушка, которая всегда внутренне оставалась самой собой. Даже свет научил ее лишь искусству владеть собою и серьезнее смотреть на жизнь. Почему же тогда ее мысли и поступки так различны? Все просто: Татьяна многогранна, но от этого не менее целостна.
«Письмо Татьяны свело с ума всех русских читателей, когда появилась третья глава «Онегина», — пишет Белинский. – Все в этом письме истинно и просто вместе. Сочетание простоты с истинною, которое составляет высшую красоту и чувства, и дела, и выражения». Поспорить с критиком сложно, ведь в этом письме нам открывается вся Татьяна, ее чувства, душа. А объяснение с Онегиным, а именно отповедь Евгения, не погасила в ней пожирающего ее пламени, он начал гореть лишь упорнее и напряженнее . Татьяна начинала понимать, что представляет собой Онегин, но это знание не отталкивает ее, а интригует, что также немало характеризует героиню.
Одним из самых главных эпизодов романа не зря является момент, когда Татьяна попадает в кабинет Евгения. «Вот она в его кабинете, — пишет в своей критической статье Ф. М. Достоевский, — она разглядывает его книги, вещи, предметы, старается угадать по ним душу его, разгадать свою загадку, и «нравственный эмбрион» останавливается, наконец, в раздумье, со странною улыбкой, с предчувствием разрешения загадки, и губы ее тихо шепчут: «Уж не пародия ли он? ». Да, она должна была прошептать это, она разгадала. В Петербурге, потом, спустя долго, при новой встрече их, она уже совершенно его знает». Именно понимание Онегина делает сцену такой важной. Татьяна теперь видит, кто перед ней, и это знание меняет все течение романа. Виссарион Григорьевич в своей критической статье также уделяет огромное внимание этой сцене. Он уверен, что посещение кабинета Онегина и чтение его книг приводит Татьяну к перерождению из деревенской девочки в светскую даму. Ум Татьяны просыпается, она начинает мыслить и чувствовать иначе.
И, конечно, финальное объяснение. Вызывающее так много вопросов, уже частично разбиравшееся выше, но до сих пор неоднозначное. В этом объяснении выразилось все существо Татьяны, по мнению критиков. Что же это – все? Белинский отмечает и пламенную страсть, и задушевность простого, искреннего чувства, и чистоту и святость наивных движений благородства натуры, и резонерство, и оскорбленное самолюбие, и тщеславие добродетелью, и хитрые силлогизмы ума, светскою моралью парализовавшего великодушные движения сердца. Но важнее то, что критик отмечает, что все это и составляет сущность русской женщины с глубокою натурою, развитою обществом.
Повзрослевшая Татьяна кажется Онегину уже не мечтательной девушкой, поверявшей луне и звездам свои задушевные мысли и разгадывающая сны по книге Мартына Задеки, но женщиной, которая знает цену всему, что дано ей, которая много потребует, но и много даст. И неудивительно, что такая Татьяна интересует Онегина гораздо больше наивной влюбленной Тани. Ведь в его глазах любовь без борьбы не имела никакой прелести, а Татьяна абсолютно точно не обещала ему легкой победы. Все это Таня понимает, а поэтому и упрекает Евгения в том, что его интересует лишь жажда скандалезной славы. В своем решении Татьяна остается верна не мужу, а самой себе, своей добродетели. В этом ее сила и необыкновенное величие ее образа.
Русская литературная критика в своем анализе – одной из главных героинь романа «Евгений Онегин» – опирается на анализ, произведенный В. Г. Белинским.
Белинский видел в Татьяне натуру глубокую, любящую, страстную. Он считал, что при взаимности, Татьяна могла быть счастливой любя мужа и отдаваясь воспитанию детей. Но этого не случилось, поскольку вышла она замуж не по любви, а по настоянию матери.
В ее натуре органично переплелись народность, вера в предания «простонародной старины» и французское , полученное от гувернанток и из чтения французских книг. Влюбившись в Онегина, она воспринимала его не как личность, не как молодого человека по имени , а как одного из героев прочитанных романов. По сути, в образе Онегина она любила не конкретного человека, а свою мечту, свой идеал, странным образом воплотившийся в этом человеке.
И дождалась… Открылись очи;
Она сказала: это он!
Увы! теперь и дни и ночи,
И жаркий одинокий сон,
Все полно им; все деве милой
Без умолку волшебной силой
Твердит о нем.
«Здесь не книга родила страсть, но страсть все-таки не могла не проявиться немножко по-книжному», — пишет Белинский.
Теперь с каким она вниманьем
Читает сладостный роман,
С каким живым очарованьем
Пьет обольстительный обман!
Счастливой силою мечтанья
Одушевленные созданья,
Любовник Юлии Вольмар,
Малек-Адель и де Линар,
И Вертер, мученик мятежный,
И бесподобный Грандисон,
Который нам наводит сон, -
Все для мечтательницы нежной
В единый образ облеклись,
В одном Онегине слились.
Примерно также современные барышни влюбляются в интернете, видя лишь картинку на аватарке, да несколько фотографий, которые не всегда оказываются настоящими. В интернете эти «картинки» хотя бы пишут юным барышням. Татьяна была лишена возможности общаться с предметом своей любви. Мелькнув однажды, Онегин долгое время не появлялся в имении Лариных.
Это и подтолкнуло Татьяну . Наивной девочке казалось, что если Онегин узнает о ее чувстве, он тут же бросится в ее объятия, ее жизнь наполнится романтическими приключениями. Но взамен пылкой страсти, жарких объяснений и поцелуев она получила в ответ холодную отповедь:
Но я не создан для блаженства;
Ему чужда душа моя;
Напрасны ваши совершенства:
Их вовсе недостоин я.
Поверьте (совесть в том порукой),
Супружество нам будет мукой.
Я, сколько ни любил бы вас,
Привыкнув, разлюблю тотчас;
Начнете плакать: ваши слезы
Не тронут сердца моего,
А будут лишь бесить его.
Интересно, понимала ли сама Татьяна, что кроме романтично книжной мишуры существует реальная жизнь с замужеством, рождением детей, заботой о них?
Нельзя не согласиться с Белинским в том, что в девических днях Татьяны «не было своей череды труда и досуга, не было тех регулярных занятий и развлечения, свойственных образованной жизни, которые держат в равновесии нравственные силы человека». Девушка была предоставлена самой себе.
«И притом в глухом лесу нашего общества, где бы и скоро ли бы встретила Татьяна другое существо, которое, подобно Онегину, могло бы поразить ее воображение и обратить огонь ее души на другой предмет?»
После гибели быстро утешилась и обратила внимание на улана, который сделал ей предложение. Татьяна была уязвлена в своем первом чувстве, она продолжала жить им.
Конечно, рядом с Татьяной с ранних лет ее детства жили Гвоздин, Буянов, Петушков, которых она знала слишком хорошо, чтобы они представляли для нее какую-либо загадку. Молодые люди часто бывали в имении, и были как открытая книга для девушки. Да и Ленский был помолвлен с Ольгой едва ли не с детства. И хотя он был красавец и поэт, сознание блокировало в ней чувство к Ленскому. Владимира Татьяна воспринимала лишь как доброго друга, как брата. Белинский тоже считает, что «Татьяна не могла полюбить Ленского и еще менее могла полюбить кого-нибудь из известных ей мужчин: она так хорошо их знала, и они так мало представляли пищи ее экзальтированному, аскетическому воображению…»
Великолепна. Повзрослевшая Татьяна полностью отплатила Онегину за пережитое когда-то унижение.
Онегин, помните ль тот час,
Когда в саду, в аллее, нас
Судьба свела, и так смиренно
Урок ваш выслушала я?
Сегодня очередь моя.
Онегин, я тогда моложе,
Я лучше, кажется, была,
И я любила вас; и что же?
Что в сердце вашем я нашла?
Какой ответ? Одну суровость.
Не правда ль? Вам была не новость
Смиренной девочки любовь?
И нынче — Боже! — стынет кровь,
Как только вспомню взгляд холодной
И эту проповедь…
То, что она не бросилась в объятия Онегина, спрятала свое чувство, извиняет в ней все другие недостатки. Пусть она не любит своего мужа, но она не позволила себе уронить честь и достоинство человека, кому перед Богом и людьми поклялась , и чью фамилию носит теперь. Ее супруг, князь может ходить рядом с нею с высоко поднятой головой, и гордиться своей юной женой.
В поэзии Пушкина контекст в принципе совпадает с текстом или во всяком случае никогда не противопоставляется ему. Такова основная особенность Пушкина, из которой, в частности, проистекает его пресловутая непереводимость. Любой перевод и, прежде всего, перевод поэтический, строится на том, что некие детали текста перемещаются в контекст, а нечто из контекста, так сказать, озвучивается, проступает в тексте перевода. Такова система потерь и компенсаций в поэтическом переводе, художественная ткань которого разрушается так называемыми отсебятинами, то есть привнесёнными извне деталями, не входящими ни в текст оригинала, ни в его контекст. Но в поэзии Пушкина маневрированье между текстом и контекстом невозможно, поскольку одно с другим полностью совпадает. В.Ходасевич говорит в этой связи о равновесии параллельных заданий у Пушкина1 . Совпадение текста и контекста воспринимается как художественное совершенство Пушкина, столь свойственное ему в эпоху, когда совершенством начинают жертвовать, главным образом, ради выразительности, а преобладающим средством для достижения выразительности является как раз противопоставление текста и контекста, на чем основывается эстетика и поэтика романтизма2. Отсюда ироническая полемика Пушкина с культом несказанного в поэзии В.А.Жуковского, "пленительной сладостью" которого Пушкин, впрочем, умел восхищаться как никто другой. А в поэзии самого Пушкина сказано именно то, что сказано, но сказанное при этом отнюдь не становится однозначным. Глубина в поэзии Пушкина замещается прозрачностью, но прозрачность эта необозрима и неисчерпаема. Сам Пушкин точнее всех обозначил эту особенность своей поэзии как магический кристалл, сквозь который он сам еще неясно различал "даль свободного романа".
Казалось бы, что может быть проще и отчётливее строк:
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.
Однако духовная жизнь России в девятнадцатом, отчасти и в двадцатом веке в известной степени шла под знаком полемики по поводу этих строк, и в полемике различается невольная тенденция найти их идейный или даже идеологический контекст, примыслить подобный контекст, в крайнем случае, измыслить и выдать за толкование. Достоевский говорит по этому поводу: "... вопрос: почему Татьяна не пошла с Онегиным, имеет у нас, по крайней мере, в литературе нашей, своего рода историю весьма характерную..."3 История эта начинается, пожалуй, с В.Г.Белинского, в публицистическом запале писавшего: "Но я другому отдана, - именно отдана, а не отдалась! Вечная верность – кому и в чём? Верность таким отношениям, которые составляют профанацию чувства и чистоты женственности, потому что некоторые отношения, не освещаемые любовью, в высшей степени безнравственны..."4 Эта патетическая эскапада явно проходит мимо того, что действительно сказано у Пушкина. Сюда же относится справедливо возмутившее Достоевского обозначение Татьяны как нравственного эмбриона5, казалось бы, скорее уместное у Писарева, но как раз Д.И.Писарев, этот символ антипушкинского нигилизма, проявляет в отношении Татьяны большую тонкость и тактичность: "Первый поступок Татьяны – её письмо к Онегину. Поступок очень крупный и до такой степени выразительный, что в нём сразу раскрывается весь характер девушки. Надо отдать полную справедливость Пушкину: характер выдержан превосходно до конца романа, но здесь, как и везде Пушкин понимает совершенно превратно те явления, которые он рисует совершенно верно"6. Этот пассаж, напоминающий выпады против поэзии в некоторых диалогах Платона, явно продиктован скрытым и тем более подлинным восхищением, которое по-базаровски застенчиво маскируется грубоватой задиристостью. Вообще пора уже признать, существующий. Интересно, что пятнадцать лет спустя апологет Пушкина Достоевский вторит что антипушкинские статьи Писарева вписались в пушкинский миф, едва ли без них скорее Писареву, чем Белинскому. У Писарева читаем: "Если бы эта женщина бросилась на шею к Онегину и сказала ему: я твоя на всю жизнь, но, во что бы то ни стало, увези меня прочь от мужа, потому что я не хочу, я не могу играть с ним подлую комедию, - тогда восторги Онегина в одну минуту охладели бы очень сильно"7. А Достоевский говорит: "Ведь если она пойдёт за ним, то он завтра же разочаруется и взглянет на свое увлечение насмешливо"8. И неоромантическая проза Марины Цветаевой, посвященная Пушкину, перекликается скорее с Писаревым. Писарев говорит о Татьяне Лариной: "Она поставила себя под стеклянный колпак и обязала себя простоять под этим колпаком в течение всей своей жизни"9. Марина Цветаева пишет о Татьяне: "Татьяна на той скамейке сидит вечно... А торжествовать – к чему? А вот на это действительно нет ответа для Татьяны – внятного, и опять она стоит, в зачарованном кругу залы, как тогда – в зачарованном кругу сада, - в зачарованном кругу своего любовного одиночества..."10 Писарев заранее пародирует "зачарованный круг любовного одиночества", но романтическая ирония истории причудливо сочетает его пародию с лирическим пафосом Цветаевой, нечто улавливая, фиксируя, оттеняя в загадочной пушкинской прозрачности.
Нельзя не заметить: все обсуждающие историю вопроса, почему Татьяна не пошла с Онегиным, старательно обходят или замалчивают некое существеннейшее обстоятельство, подчас, быть может, действительно не усматривая в нём никакой загадки. Между тем вопрос о Татьяне и Онегине, несомненно, заключает в себе ещё один вопрос: кто тот другой, кому Татьяна отдана, а не отдалась? Казалось бы, чего проще: это вошедший с нею генерал, он же "толстый генерал", а несколькими строками раньше "какой-то важный генерал". Для Достоевского тут и вопроса никакого нет, или, вернее, вопрос формулируется иначе: "Кому же, чему же верна? Каким это обязанностям? Этому-то старику генералу, которого она не может же любить, потому что любит Онегина... Да, верна этому генералу, ее мужу, честному человеку, ее любящему, ее уважающему и ею гордящемуся"11. Но Достоевский допускает при этом явный просчет, давно уже раскрытый дотошными пушкинистами: "Н.О.Лернер в статье "Муж Татьяны" доказывал, что после освободительных войн против Наполеона генеральский чин был достоянием многих молодых людей; так, друг Пушкина Раевский был произведен в генералы 29 лет. Только молодой человек мог вспоминать с Онегиным, которому в VIII главе 28 лет, "проказы, шутки прежних лет"12. Но загадка скорее не в этом, а в самой Татьяне. Её слова о том, что она другому отдана, возвращают нас к её же строкам из письма, которое сам неукротимый Писарев признаёт поступком крупным и выразительным. В своём письме к Онегину Татьяна пишет:
Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя...
Спрашивается, нарушила ли Татьяна волю неба или изменила своё мнение о том, что суждено. Если она теперь верна другому, не нарушила ли она свою верность опять-таки "другому", а если так, то насколько она вообще верна своим решениям и своему обету? Конечно, эти строки можно понимать иначе. Татьяна верна "ему", "другому", "толстому генералу", но она не отдала ему сердца, что и подтверждается ее словами, обращенными к Онегину: "Я вас люблю (к чему лукавить?)". В конце концов, она обещала не отдавать другому лишь своего сердца... Но такое казуистическое толкование слишком напоминает известные строки из письма Ж.Дантеса, в котором он приписывает Натали следующие слова: "Я люблю вас, как не любила никогда, но никогда и не требуйте от меня большего, чем моё сердце, потому что всё остальное мне не принадлежит..."13 Даже если Дантес так понял цитату из "Евгения Онегина", невольно допущенную Натали, подобное толкование неприемлемо уже потому, что Дантес так её понял. Тут нам опять приходит на помощь Писарев, напоминающий читателю о том, что Татьяна писала своё письмо по-французски, как сказано и у самого Пушкина:
Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала,
И выражалася с трудом
На языке своем родном,
Итак, писала по-французски...
Что делать! Повторяю вновь:
Доныне дамская любовь
Не изьяснялася по-русски...
Этому обстоятельству, на мой взгляд, не уделялось достаточного внимания, а современные пушкинисты нередко просто упускают его из виду в отличие от русских барышень, сформированных образом Татьяны, о чём писала Марина Цветаева: "Ибо Татьяна до меня повлияла ещё на мою мать. Когда мой дед, А.Д.Мейн поставил её между любимым и собой, она выбрала – отца, а не любимого, и замуж потом вышла лучше, чем по-татьянински... Так, Татьяна не только на всю мою жизнь повлияла, но на самый факт моей жизни: не было бы Татьяны – не было бы меня"14. Но именно эти-то барышни читали письмо Татьяны как перевод с французского, невольно "про себя" восстанавливая, угадывая французский оригинал. Так и следует читать письмо Татьяны, и потому загадка была для них более или менее разгадана, о чём они, живя по-татьянински, предпочитали по-татьянински молчать. Французский язык отчетливо проступает в процитированных нами из письма строках о "другом". По-русски никогда на скажут: "То воля неба". "Небо" в значении "божество" по-русски невозможно употребить. Этому противится сама этимология слова, ибо русское слово "небо" сродни немецкому "Nebel" ("туман"), и недаром в нём слышится небыль. Когда по-русски упоминается "воля неба", это всегда перевод. Но в то же время если в письме Татьяны вместо "то воля неба" поставить "то воля Бога", будет допущена органическая погрешность, едва ли не кощунство. Так же не имеет ничего общего с русской традицией и "вышний совет", в котором распознается le conseil supreme или superiuer, а в слове "conseil" присутствует ссылка на "concile", церковный собор. Религиозная жизнь Татьяны Лариной при всей своей задушевной подлинности непроста, ибо, с одной стороны,Татьяна "русская душою", а с другой стороны, она "по-русски плохо знала", причем это касается не только языка.
По всей вероятности, Татьяна говорит по-французски и о том, что она другому отдана. Нарекания Белинского вызывает глагол "donner", которому он предпочел бы "se donner", хотя Татьяна могла употребить или подразумевать глагол "se consacrer" (посвятить себя или быть посвящённой). Существенно, что сама Татьяна говорит о своем муже: "...муж в сраженьях изувечен", употребляя, вероятно, при этом глагол "mutiler". Разница глаголов "biesser" и "mutiler" очевидна, но и по-русски "изувечен" не то, что "ранен". Вполне обоснованно предположение: увечье толстого генерала в том и состоит, что оно не позволяет ему быть "мужем", что не секрет ни для двора, ни тем более для его родни и друга Онегина. Отсюда контраст между героическим прошлым и нынешней комической внешностью генерала, отсюда недоуменный вопрос Онегина: "Так ты женат! Не знал я ране! Давно ли?" "Около двух лет", - отвечает генерал, и характерно, что за два года брак остался бездетным, а детей и впредь не предвидится. Быть может, именно потому Онегин не чувствует ни малейшей вины перед своим другом, объясняясь в любви его жене. Не полагает ли он, что даже оказывает ему своего рода услугу? Но тем лучше поймёт Онегин свою Татьяну, как и она понимает его.
Таким образом, глагол "отдалась", предлагаемый Белинским, не только неуместен, но и невозможен в ситуации Татьяны Лариной. При этом несомненно: она действительно не отдала сердца никому на свете. Она верна своему обету, первому и последнему. Другой, которому она верна, ни в свете, ни на этом свете: это никто иной как Сам Христос, установивший таинство брака.
Не исключено, что свет благоговеет перед Татьяной, зная, какой она несёт крест, но в то же время роман не даёт оснований полагать, что подвиг Татьяны – некая светская аскеза или монашество в миру (Известно, что православная церковь относится к подобным экзальтированным подвигам неодобрительно, предписывая женщине честный брак или честное монашество). Татьяна вряд ли согласилась бы просто быть "светской пустынницей стройного роста" (Марина Цветаева). Её призвание – скорее подвиг милосердия по отношению к изувеченному мужу. Но изначально "Татьяны бледные красы" вовсе не предрасположены к аскезе, в чём она откровенно признаётся:
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?)
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.
Едва ли найдётся в русской литературе другой поэт, кроме, пожалуй, Льва Толстого, для которого брак и тема брака имели бы такое значение, как для Пушкина. Как известно, именно тема брака навлекла на него смерть, что трудно себе представить, скажем, в случае Лермонтова. Собственно говоря, Пушкин отдал жизнь за то, чтобы "быть отцом, супругом". В этой связи особый смысл приобретает присутствие самого Пушкина в романе, лирические отступления и, в особенности, признание поэта: "Всегда я рад заметить разность между Онегиным и мной". Для Пушкина выше и дороже всего в жизни была "верная супруга и добродетельная мать". Отсюда личная нота в его отношении к Татьяне: Простите мне: я так люблю Татьяну милую мою.
Однако между Пушкиным и Татьяной "даль свободного романа", которую поэт преодолеть не может, иначе будет разрушено художественное совершенство. Татьяна любит не его, а Онегина и без обиняков говорит, за что. Лучшее в Онегине она обозначает словом "честь", в котором опять-таки распознаётся французское "l"honneur", честь дворянина. Подобная "честь" определённо отличается от чести в эпиграфе к повести "Капитанская дочка": "Береги честь смолоду". В своём письме Татьяна пишет, что смело вверяет себя чести Онегина, подвергая его жесткому испытанию. Можно предположить, что она разочаровалась бы в Онегине, если бы он сделал ей предложение, откликнувшись на письмо, продиктованное слишком смелым, руссоистским порывом её сердца. Тогда Онегин не был бы тем Онегиным, которого она полюбила на всю жизнь. Точно так же Татьяна не была бы той Татьяной, которую Онегин любит, если бы она приняла его любовь, будучи замужней женщиной, и не напомнила ему: "Я знаю, в вашем сердце есть и гордость и прямая честь". Современники только отчасти понимали эту утонченную драму русской аристократической культуры, уже бесплодной, но все еще величественной. Если Онегин – лишний человек, то Татьяну никто не назовёт лишней. Тайна Татьяны Лариной в том, что она отвергает счастье, если оно требует компромисса с низкой жизнью, и Татьяна остаётся как живая в зачарованном кругу своей непреклонной чистоты.
Примечания
1 Владислав Ходасевич. "Колеблемый треножник", М, 1991, с. 201.
2 В.Микушевич. "Поэтический мотив и контекст" в сб. "Вопросы
теории художественного перевода", М, 1971, с. 36-39.
3 Ф.М.Достоевский. Собр. соч., т. 10, М, 1958, с. 450.
4 В.Г.Белинский. Собр. соч. в трех томах, М, 1948, т. Ш, с. 564.
5 там же, с. 562.
6 Д.И.Писарев. Сочинения в четырех томах, М, 1956, т.3, с. 338.
7 там же, с. 351.
8 Ф.М.Достоевский, там же, с. 451.
9 Д.И.Писарев, там же, с. 349.
10 Марина Цветаева "Мой Пушкин", М, 1981, с.51-52.
11 Ф.М.Достоевский, там же, с. 449.
12 там же, с. 529.
13 Л.М.Аринштейн. "Пушкин. Непричесанная биография". М, 1999, с.
119.
14 Марина Цветаева, там же, с. 52-53.
