Развитие трансплантологии в Украине возможно только на основе добровольного прижизненного согласия донора. Продлению жизни человека служит осознанная, а не предполагаемая воля другого человека спасти чужую жизнь. Именно такая нравственная воля, отражаясь в гражданском законодательстве, может стать преградой на пути не только к предполагаемым, но и к реальным нравственным и юридическим преступлениям.
Отгоняя мысли об аварии, несчастном случае и ДТП
Жизнь и здоровье человека является наивысшей ценностью во всем мире. Медицина постоянно развивается, ищет новые пути и методы лечения, которые помогают бороться со многими заболеваниями. Трансплантация является сегодня одной из самых наукоемких и динамично развивающихся современных медицинских технологий. Пересадка органов помогает сохранить жизнь безнадежным больным, благодаря этим операциям в разных странах спасены тысячи людей, которые прежде были обречены на смерть или инвалидность. Как метод лечения трансплантация показана при большом количестве самых разнообразных заболеваний, зачастую она является единственным способом спасения человеческой жизни.
Вместе с тем развитие данной области медицины, увеличивая потребность в необходимых органах, порождает определенные нравственные проблемы и может представлять опасность для общества. С самого начала трансплантология поставила перед обществом ряд правовых, медицинских и этических вопросов, значительная часть которых не разрешена и в настоящее время. Наличие медицинского диплома дает мне право высказать свое мнение по этому вопросу.
В данной статье речь пойдет о главном принципе ныне действующего Закона Украины «О трансплантации органов и других анатомических материалов человека». В последнее время этот документ стал предметом обсуждения в разных кругах, вернее - его основополагающий принцип «презумпции несогласия» потенциального донора. То есть закон запрещает трансплантацию при высказанном несогласии лица быть донором, или если такое согласие невозможно получить у близких и родственников умершего.
На данный момент основным источником органов и тканей для трансплантации является трупное донорство. А часто ли в своей жизни, особенно в относительно короткую пору бесшабашной и беспроблемной молодости, человек задумывается о посмертной судьбе своих глаз, кожи, печени и сердца? Да многие и о смерти думают как о чем-то совершенно далеком, отбрасывая даже мысли о несчастном случае, об аварии на производстве, о ДТП.
Как погибший распорядился бы своими органами, спроси это у него при жизни? Поэтому одним из вопросов, вызывающих бурные споры, является вопрос о том, когда более всего учитывается воля донора при посмертном донорстве.
Плюсы и минусы согласия
Необходимо посмотреть на эту проблему не только с точки зрения больного (реципиента), но и с точки зрения умершего, у которого изымают органы (донора), а для этого нужно проанализировать виды юридического регулирования изъятия органов. Существует три вида юридического регулирования изъятия органов у умершего человека: это рутинное изъятие, принцип презумпции согласия и принцип презумпции несогласия. Рассмотрим каждый из этих видов, отвечая на поставленный вопрос.
Суть принципа рутинного забора заключается в том, что тело после смерти человека согласно этому принципу становится собственностью государства. Это означает, что решение об изъятии органов принимается исходя из интересов и потребностей государства. Такая модель имела место в советской системе здравоохранения с 1937 года и сохранялась до 1992 года. Рутинное изъятие утратило свою правомерность в современном обществе, поэтому правильнее будет сказать, что основных принципа два: принцип презумпции согласия и принцип презумпции несогласия.
Презумпция согласия действует в России, Австрии, Бельгии, Испании, Англии, Чехии, Беларуси, Великобритании, Венгрии и ряде других стран. Презумпция несогласия закреплена в законодательствах США, Канады, Германии, Франции, Португалии, Голландии, Украины и фактически действует в Польше. Из существующих систем в мировой практике каждая имеет свои плюсы и минусы. Изложенная в тех или иных законах "презумпция", фигурально говоря, злоупотребляет неведением человека.
Презумпция согласия означает, что каждый гражданин вроде бы изначально согласен, что его органы после смерти будут использованы для пересадки другим. Другими словами, если на момент смерти человека у врачей не будет документа от пациента, что он против, или не придут и не заявят об этом родственники, то органы могут быть забраны. Отсутствие выраженного отказа трактуется данным принципом как согласие.
Важнейшим условием для реализации права человека или его родственников на отказ от изъятия органов является полная информированность населения о сути этого права и о механизмах фиксации своего отказа. На примере России можно сказать, что на сегодняшний день большинство не знает, что по закону все граждане согласны быть донорами и врач не обязан спрашивать согласия у родственников умершего. Подавляющее большинство не знакомо с механизмом оформления прижизненного отказа, который разъяснен лишь в ведомственной инструкции Минздрава, что является существенным нарушением прав граждан. Данная модель фактически нарушает принцип добровольного информированного согласия, не создает условий для соблюдения права личности на определение судьбы своего физического тела. При таком принципе возникает риск криминализации данной отрасли медицины.
Люди должны иметь четкие знания о трансплантологии и серьезно относиться к проблемам пересадки органов, заранее оформлять специальные документы или делать записи в своих водительских правах, паспортах, других документах. Из них в несчастных случаях врачи могут узнать об отношении человека к донорству. Так, например, в Германии потенциальному донору уже со школьной скамьи разъясняется, что он при жизни обязан решать: предоставит он возможность изъятия своих органов или нет, а в США практикуют предоставление "личных карточек" людям, выразившим добровольное согласие на забор у них органов или тканей.
Одним из имеющих право на реализацию в жизни решений может быть отметка в паспорте молодого человека при его вручении о согласии или несогласии отдать после своей смерти собственные органы и (или) ткани. Психологически в основе конфликтогенности этого принципа принятия решения о донорстве лежат расхождение между абстрактной готовностью людей к донорству и реализацией этой готовности в виде прижизненного юридически оформленного согласия, подсознательное нежелание вносить в свою жизнь столь явное напоминание о предстоящей собственной смерти.
Однозначно такая форма спорна, трудоемка и небезупречна с точки зрения молодости человека - в 16 лет трудно осознать всю сложность и ответственность своего отношения к трансплантологии. Но невозможно спорить и с тем, что она все же представляет пусть несовершенную, но вполне конкретную попытку выяснить отношение человека к весьма деликатному вопросу. Конечно, соответствующая запись в паспорте не является пожизненным и необратимым решением. Наличие записи вольно или невольно заставляет человека в течение жизни возвращаться к этой личной для него проблеме, корригировать свое первоначальное решение, т.е. в конечном итоге принять продуманное решение.
Для медицинского учреждения, осуществляющего изъятие, органы и ткани, отделенные и отчужденные от организма, при наличии презумпции согласия механически приобретают статус вещей (товара). Закрепление данного статуса превращает медицинское учреждение в собственника трупного трансплантологического материала с ожидаемыми для него (медучреждения) последствиями и действиями. Нетрудно определить существующую степень опасности, возможной в случае игнорирования фундаментальных этических оснований существования общества.
Отрицательной стороной, по мнению профессора И.В. Силуяновой, также является то, что принцип презумпции согласия вынуждает врача совершать, по сути, насильственное действие, т. к. действие с человеком или его собственностью без его согласия квалифицируется в этике как «насилие».
Положительной стороной «презумпции согласия» является то, что этот принцип формирует источник большего количества органов для трансплантации. Для врачей существенно облегчается процедура получения органов, им не нужно получать согласие от родных.
Сторонники смены принципа презумпции несогласия на принцип презумпции согласия в законе «О трансплантации…» приводят пример Беларуси, где изменили принцип, после чего увеличилось количество пересадок. Но в данном случае не надо забывать об еще одном важном факторе - разработке государственной программы, в результате которой существенно увеличилось финансирование данной отрасли медицины.
Суть противоположного подхода
В соответствии с презумпцией несогласия предполагается, что каждый человек заранее не согласен с тем, что его органы будут пересажены другому человеку. Органы можно изъять только в случае получения прижизненного согласия от самого человека либо согласия родственников после его смерти. В зависимости от того, обладают ли родственники правом принимать решение, различают два варианта принципа «презумпции несогласия»: принцип узкого согласия и принцип расширенного согласия. Принцип узкого согласия предполагает учет только мнения потенциального донора. Волеизъявление родственников не учитывается. При расширенном согласии учитывается не только волеизъявление донора при жизни, но и родственников донора после его смерти. Последний вариант наиболее распространен в Европе. К минусам данной модели относят потенциальное снижение количества органов для трансплантации за счет более сложной процедуры получения согласия по сравнению с моделью презумпции согласия.
Хотя необходимо сказать, что ряд исследователей полагают, что значимая связь между тем или иным принципом изъятия органов и количеством собираемых органов отсутствует. В качестве аргументов, свидетельствующих об отсутствии значимой связи между тем или иным принципом изъятия и количеством органов, эти авторы оперируют данными исследования, опубликованными в журнале New et al., Kings Fund Institute, 1994 г., которые были приведены JI.A. Бокерия, M.M. Каабак, P.А. Мовсесян с соавт., 1997. Из приведенных данных наблюдается отсутствие значительного влияния презумпции согласия или презумпции несогласия на количество доноров для трансплантации.
Каковы отрицательные и положительные стороны принципа презумпции несогласия? К недостаткам относят то, что для родственников принятие решения является чрезмерной психологической нагрузкой. Для устранения этого недостатка трансплантологи Германии и скандинавских стран предлагают следующее решение, которое еще называют «принцип информационной модели». В соответствии с ним родственники не должны сразу принимать решение о разрешении изъятия органов. После информирования их о возможности трансплантации (изъятия) органов они в течение установленного времени могут выразить свое согласие или несогласие. При этом в беседе с родственниками также подчеркивается, что если в течение установленного срока несогласие не будет выражено, то трансплантация осуществится.
Таким образом, с одной стороны, воля родственников будет учтена, с другой - у тех родственников, у которых нет желания решать этот вопрос от перенапряжения, есть возможность не принимать его. Но при информационной модели опасность состоит в том, что волеизъявлению родственников будет уделяться больше внимания, чем возможному волеизъявлению потенциального донора.
Некоторые исследователи считают, что ситуация, при которой врач должен задавать вопрос родственникам о разрешении на донорство сразу вслед за известием о смерти, экстремальна и превышает допустимые психологические нагрузки и на родственников, и на врача. Впрочем, следует отметить, что в мировой медицинской практике уже существуют подходы к решению этой проблемы. В некоторых американских штатах закон обязывает медиков в обозначенных случаях обращаться к родственникам умершего с предложением об изъятии органов и тканей для трансплантологии. Тем самым с врачей в какой-то степени снимается моральное и психологическое бремя. Ведь одно дело говорить эти слова от своего лица и совсем другое - от лица закона.
Смерть - это область нравственных отношений между живыми и умершими
Как священнослужитель, обязан дополнить ответ на поставленный вначале статьи вопрос и религиозной точкой зрения на данную проблему.
Стремление науки своими средствами обосновать донорство не вполне корректно. Обоснование донорства - не задача науки, будь то физиология, биология, химия, генетика и т. п. Реальные возможности обоснования донорства заключены не в науке, а в самой религии.
Христианство, иудаизм и ислам сохраняют почтительное отношение к телу покойного. К сожалению, понимание смерти в материалистическом мировоззрении порождает весьма типичное к ней отношение. Христианская позиция, которую ясно выразил профессор богословия В.И. Несмелов, исходит из того, что физическая смерть - не столько переход в новую жизнь, сколько «последний момент действительной жизни». Понимание смерти как пусть последней, но «стадии жизни», как «личностно значимого события», отношение к которому - это область человеколюбия, область собственно нравственного отношения между человеком умершим и человеком живым.
В христианстве мертвое тело остается пространством личности. Почтение к умершему непосредственно связано с уважением к живущему. Утрата почтения к умершему, в частности, нанесение повреждений телу, влечет за собой потерю уважения к живущему. Прагматическое использование трупов в медицине, как правило, влечет за собой усиление потребительского отношения к человеку. Лишь только в презумпции несогласия существует реальный механизм противостояния этому.
Поэтому с точки зрения религиозной этики, реализации прав человека, с позиций системного медико-правового восприятие трансплантологии и моральной оценки именно презумпция несогласия позволяет:
Более всего учесть волю человека;
Качественнее осуществлять защиту прав и законных интересов граждан при предоставлении медицинской помощи;
Максимально соблюдать и защищать фундаментальное право человека на свободу и добровольное определения судьбы своего физического тела после смерти;
Создать условия для предоставления исключительного права лицу или его родственникам на определение судьбы своего физического тела;
Обеспечить охрану телесной неприкосновенности после смерти человека;
Усилить веру человека в достойное отношение к его телу после смерти.
Снизить потенциальную возможность криминализации этой отрасли медицины;
Освободить врача от психоэмоциональных перегрузок, связанных с совершением этически некорректных (в частности, насильственных) действий. Это особенно значимо для личности врача, так как известно, что человек, совершающий действие, противоречащее традиционным нормам морали, неизбежно подвергает себя риску разрушить психоэмоциональную стабильность своей личности.
Интересы человека выше интересов науки
До недавнего времени в обществе доминировало преобладание интересов государства и науки над правами, свободами и интересами отдельно взятой личности. А в литературе отмечается, что не в последнюю очередь современные СМИ вызывают у населения опасения по поводу использования человеческих трупов в царстве науки. Но пожертвование органов необходимо понимать в процессе принятия решения как проявление любви к ближнему (христианского долга) либо как социальную обязанность.
Очевидно, что в первую очередь каждый гражданин должен определить свое личное отношение к данной проблеме, а государство, в свою очередь, должно обеспечить надежную законодательную базу для реализации принятого решения и защиты прав граждан, как реципиентов, так и доноров. При любых обстоятельствах важно одно - строгое соблюдение добровольного начала при решении данного вопроса, всех этических, правовых и нравственных принципов. Об этом свидетельствуют и международные документы. Так, в "Конвенции о правах человека и биомедицине" (Совет Европы, 1997) в ст. 2 "Верховенство человеческого существа" говорится: "Интересы и благо человеческого существа должны иметь преимущество над интересами общества или науки".
Признаком развитого, прежде всего в нравственном отношении, общества является готовность людей к жертвенному спасению жизни, способность человека к осознанному, информированному и свободному согласию на помощь другому человеку (на донорство). Поэтому добровольное прижизненное согласие донора является условием правомерности и нравственной приемлемости изъятия органов. Продлению жизни человека служит осознанная, а не предполагаемая, воля другого человека спасти чужую человеческую жизнь. Именно такая нравственная воля, отражаясь в гражданском законодательстве, может стать преградой на пути не только к предполагаемым, но и к реальным нравственным и юридическим преступлениям.
Долго и сложно? Главное - не аморально
Отдаю себе отчет, насколько важную тему я затронул. Знаю, что мои слова, размышления, советы многими воспримутся как позиция всей Православной Церкви, и верующие ждут простого указания: разрешать использовать свои органы после смерти или нет? Подчеркиваю еще раз: на мой взгляд, в первую очередь каждый человек лично определяет свое отношение к трансплантологии. Кто-то хочет искренне помочь ближнему, отдав органы для пересадки после своей смерти, - пожалуйста. Другой опасается злоупотреблений - имеет полное право.
Но как человеку определиться, когда у нас в обществе эта тема практически не обсуждается? В связи с этим важным является формирование позитивного общественного отношения к посмертному донорству, поскольку оно спасает не одну человеческую жизнь.
Государственные, религиозные и медицинские учреждения должны не только пропагандировать сочувствие тем, кто находится в ситуации зависимости от пожертвования жизненно важного органа, но и взращивать доверие к серьезности и важности процесса пересадки органов. Необходимо также в сообществе медиков позаботиться о том, чтобы врачи, медицинский персонал и администрации больниц больше предлагали свою помощь нуждающимся в совете, осуществлялось взаимодействие клиник вне трансплантационных центров.
Однажды мне сказали, что изменить общественное мнение с учетом фундаментальных (консервативных) морально-этических норм по вопросу о трансплантации - это очень долго и сложно. По моему мнению, чтобы увеличить число пожертвований органов, нужен не столько закон (он уже есть), как разработка государственной программы с достойным ее финансированием, но более всего важно - это широкое привлечение всех слоев общества вместе с медиками и священниками к решению этой проблемы. Может быть, это и будет не так быстро, однозначно не легко, но это будет морально, этически выверено, без нарушения главной ценности человека - личностной свободы, что принесет необходимый надежный эффект.
Являясь священнослужителем по призванию и врачом по образованию, не могу оставаться равнодушным к обсуждаемой проблеме, готов принять активное участие в ее решении, а также хочу призвать медиков, общественных деятелей, СМИ, всех кого это волнует, выступить всем вместе в объяснении простым гражданам проблем трансплантологии. Всем вместе это можно сделать у нас в Украине, а значит - возможно и бурное развитие такой необходимой и важной отрасли медицины, как трансплантология, в результате чего будут спасены многие жизни, но при этом не нарушены права тех, благодаря кому это произойдет.
Совсем недавно мы избрали новый состав Верховной Рады Украины. Хотелось бы поздравить новых народных депутатов с тем, что они удостоены доверия людей, и пожелать успешной, а главное плодотворной и полезной для нашего народа законотворческой работы. Новому парламенту предстоит решать множество проблем, одной из которых является активно обсуждаемая в определенных кругах проблема изменения главного принципа закона Украины «О трансплантации …» - презумпции несогласия на презумпцию согласия.
У умершего человека без согласия родственников и заявил, что это не противоречит Конституции РФ. Родственники находящегося при смерти человека должны заранее предупредить медперсонал, что не согласны на извлечение, сообщается на сайте Конституционного суда. По мнению экспертов, Россия не готова к развитию трансплантологии в условиях презумпции согласия на изъятие органов из-за большой криминогенности этого процесса. /сайт/
Скандал разгорелся в январе 2014 года по поводу Алины Саблевой, сбитой машиной. Через пять дней 19-летняя девушка скончалась в реанимации ГКБ №1 имени Пирогова. После смерти её родственники обнаружили, что девушка лишилась сердца, почек, части аорты, надпочечников, нижней полой вены, части правого лёгкого. Попытка обратиться с иском в суд оказалась безуспешной.
Фото: Christopher Furlong/Getty Images
В июле родственники обратились в Конституционный суд РФ с жалобой на нарушение ст. 8 Закона «О трансплантации органов». Согласно ей, извлечение органов возможно только по согласованию с родственниками умершего человека (если он не соглашался на трансплантацию при жизни). Суд встал на сторону медучреждения. Поскольку после смерти девушки протеста против извлечения органов со стороны её родных не поступало, то вступила в силу презумпция согласия, разрешающая изъятие органов, пояснили её родным.
Мама умершей заявила, что находилась рядом с врачами практически всё время, но заявления о возможном извлечении органов от них не слышала. По её словам, сложившаяся правоприменительная практика «исключает обязанность врачей сообщать родственникам потенциального посмертного донора о планируемом изъятии органов».
Начиная с 13.07.2015, в России приступили к учёту донорских органов и тканей человека, доноров органов и тканей, пациентов (реципиентов). Кроме того, разрешена посмертная детская трансплантация органов по согласию с родителями или опекунами. На детей-сирот данное правило не распространяется. Ранее детская трансплантология в России находилась под запретом.
Положительным в новых правилах является решение проблемы детского донорства, остро стоящей в России. Согласно статистическим данным, каждый год в трансплантации органов нуждаются 5 тысяч граждан России, из которых 30% составляют дети. Россияне вынуждены везти детей за границу, однако не всем это по карману. В России пересадка органов детям осуществляется за счёт тканей взрослых органов. Сейчас в России проводится ежегодно около 3,5 операций на миллион населения. В Европе этот показатель составляет от 40 до 65 операций на 1 млн.
Отрицательным фактором детской трансплантологии является коррумпированность нашего общества. По мнению некоторых экспертов, страна не готова к презумпции согласия, позволяющей изымать органы без согласия родных. По мнению координатора движения «Русские матери» Ирины Бергсет, в стране практически существует ювенальная юстиция, когда детей могут забрать из семьи при живых родителях.
Вместо родителей согласие на трансплантацию могут написать сотрудники опеки, сторонние наёмные организации. Таким образом, ребёнку «помогут умереть и заберут у него органы», считает она. Коррумпированность в стране может привести к тому, что детей открыто начнут поставлять на рынки трансплантологии. Кроме того, некоторые родители могут и продать своего ребёнка на органы, отметила она. Детям-сиротам часто ставят диагноз инвалида для более лёгкого усыновления, в том числе и иностранцами. Дальнейшая их судьба зачастую остаётся неизвестной.
Также она выступила против узаконенной в стране презумпции согласия, позволяющей с молчаливого согласия забирать у людей органы. В противовес ей в западных странах, например, США, Германии, Великобритании, странах Латинской Америки существует презумпция несогласия (по умолчанию нельзя извлекать органы), но ведётся активная пропаганда донорства. Франция приняла презумпцию согласия, но активное возмущение населения заставило отменить это решение. Презумпция согласия существует в Финляндии, Швеции, Бельгии, Италии.
Опасения Бергсет по развитию трансплантации в стране при высокой коррупции ненапрасны, поскольку извлечение органов является прибыльным делом и постепенно может стать основным источником дохода. В таком случае задействованными в коррупционных схемах оказываются чиновники всех рангов, а усилия государства направляются на сокрытие фактов незаконной трансплантации. При этом жертвами преступлений становятся малообеспеченные слои населения, дети, неугодные властям группы граждан.
Подобная ситуация сложилась в Китае, где массовому преследованию со стороны Коммунистической партии подверглись сторонники духовно-оздоровительной практики Фалуньгун, а также тибетцы и уйгуры. Причиной этому стала духовная независимость этих групп людей, а также необычайная популярность Фалуньгун у населения.
В одном из отчётов Всемирной Организации по расследованию преследований в отношении Фалуньгун (ВОРПФ) говорится, что жертвами чёрной трансплантологии в Китае могут быть более двух миллионов сторонников Фалуньгун. В незаконной трансплантации органов задействованы минимум 7402 врача и 865 медучреждений. «Вся информация об этом тщательно скрывается властями, поэтому добыть её было нелегко. Это результат наших 10-летних усилий. Мы хотим, чтобы весь мир знал об этом», - заявила руководитель ВОРПФ Ван Чжиюань.
Начиная с 2012 года, Европарламент, парламенты Австралии, Италии, Ирландии, Тайваня, конгресс США и Канады приняли резолюции, осуждающие насильственное извлечение органов у узников совести в КНР. Однако анонимный опрос членами ВОРПФ по телефону более тысячи медработников сферы трансплантологии во всех китайских провинциях показал, что незаконная система излечения органов у последователей Фалуньгун действует в стране до сих пор.
Во всем мире существует два юридических подхода к решению проблемы донорства органов: презумпция согласия и презумпция несогласия. Первый случай: если человек при жизни не сообщал, что он против трансплантации своих органов, то считается, что после смерти их можно использовать как донорские. Для этого не требуется согласия его родственников. В случае презумпции несогласия (она же - информированного согласия) считается, что человек априори против, и чтобы после смерти его тело стало донором, он должен специально об этом заявить. Обе эти модели одобрены Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) и успешно применяются во всем мире. Так, например, в США и Великобритании действует презумпция несогласия. В Испании, Австрии и Бельгии - презумпция согласия. Все эти страны - лидеры в области трансплантологии. Испанию, кстати, врачи любят упоминать как пример государства, где общественное мнение по проблеме трансплантации кардинально изменилось всего за три-четыре года.
Сергей Готье: Здесь все дело в широкой пропаганде, страна была буквально набита информацией об успехах трансплантологии. Мне самому не раз приходилось видеть на улицах, на дверях церквей лозунг: "Не стоит забирать свои органы на небеса, там они вам не понадобятся. Оставьте их на земле, и они спасут жизнь другим". У нас, боюсь, массовое сознание изменится еще не скоро.
В России с 1992 года действует презумпция согласия. Однако внедрить ее в практику оказалось не так просто. Елена Фомичева, руководитель отдела координации органного донорства Института трансплантологии и искусственных органов: Закон, принятый 13 лет назад, был создан в соответствии с рекомендациями ВОЗ, однако он требует некоторых изменений и дополнений. Это касается учета тех, кто не желает отдавать свои органы после смерти. Как врачи могут узнать точку зрения мертвого человека? Где именно человек должен написать, что он не согласен? В паспорте? В водительских правах? До сих пор нет юридического механизма, который фиксировал бы позицию человека в отношении посмертного донорства.
В других странах, где, как и в России, принята практика презумпции согласия, существуют базы данных "отказников". Каждый может зафиксировать в ней свое несогласие, а также, если передумает, отозвать его. В случае смерти любого человека так называемые трансплантационные координаторы в первую очередь проверяют, не состоит ли умерший в этой базе. В России такой системы пока нет, и каждый выражает свою волю, как может. О своем несогласии на донорство человек или его близкие (после его смерти) должны заявить сами. Форма заявления не определена, однако достаточно даже письменного или устного заявления в произвольной форме. Как показывает опыт, многие не делают этого, поскольку попросту не задумываются о данной проблеме.
Здесь на первый взгляд возникает противоречие. С одной стороны, малое количество операций объясняется нехваткой органов, которая возникает из-за негативного общественного мнения относительно донорства органов. С другой стороны, в нашей стране действует презумпция согласия, то есть ни у общества, ни даже у родственников потенциального донора хирурги по закону не обязаны спрашивать разрешения.
На самом деле никакого противоречия здесь нет. Хотя формально хирурги не нарушают закон, забирая органы, они часто не решаются это сделать, опасаясь негативной реакции родных умершего. Елена Фомичева: Мне не раз приходилось присутствовать на судебных заседаниях по искам родственников умершего в связи с якобы незаконным изъятием органов. То, что не требуется согласия родственников, является неожиданностью не только для истцов, но порой даже для следователя. Беда в том, что, хотя презумпция согласия была принята законодательно, не было широкой информационной кампании, популяризации донорства. Поэтому известие о том, что у кого-то после смерти изъяли орган, конечно, шокирует непосвященных. К сожалению, многие люди не понимают, что у их умерших родственников изъяли органы, чтобы спасти жизнь другим, а не для того, чтобы эти органы продать и нажиться на их горе.
Сами врачи не заинтересованы в какой-то конкретной формулировке закона и готовы соблюдать какую угодно презумпцию, если она будет адекватно реализована.
Академик Шумаков: Мы не против того, чтобы ввели презумпцию информированного согласия. Однако спрашивать разрешения у родственников у постели умирающего, когда они в подавленном нервном состоянии, бессмысленно. Поэтому нужна более цивилизованная форма - при получении паспорта или когда человек обращается в поликлинику. Кроме того, наше общество еще не созрело для принятия презумпции информированного согласия. Если принять ее сегодня, это окончательно погубит трансплантологию в России. Сначала нужно объяснить людям, что это не варварство, а наоборот, благое дело.
В противном случае Россия рискует повторить печальный опыт Украины. Там до недавнего времени действовал тот же принцип презумпции согласия. Потом правительство приняло закон о презумпции информированного согласия, то есть для того, чтобы труп можно было использовать в качестве донора, стало необходимо получить согласие родственников покойного. С этого момента трансплантация в стране практически прекратилась.
Елена Фомичева: Трансплантология, как любая этическая проблема, всегда будет делить общество на тех, кто за и тех, кто против. Задача в том, чтобы учесть интересы и тех и других. На мой взгляд, презумпцию согласия необходимо сохранить, но подкрепить ее механизмом регистрации несогласия, как это принято в других странах. И кроме того, постоянно разъяснять гуманные цели трансплантации и показывать ее позитивные результаты. Ведь никто не застрахован от того, что в будущем ему самому потребуются донорские органы.
В последнее время в Украине ведутся дискуссии вокруг новой версии закона «О трансплантации органов и других анатомических материалов человека». На рассмотрение были поданы два законопроекта - основной и альтернативный. За основу был принят в первом чтении альтернативный проект. Далее более подробно про его риски и преимущества.
Два варианта законопроекта
Законопроект №2386а (Мусий-Ярынич-Кириченко) предусматривает презумпцию согласия. То есть стандартно человек после смерти может стать донором (если это не противоречит законодательству). Если же он желает избежать этого, ему нужно подать в ближайшее медицинское учреждение письменное заявление о запрете донорства.
В законопроекте №2386а-1 (Богомолец-Корчинская-Продан) заложена презумпция несогласия: человек может стать донором только при наличии его прижизненного письменного согласия или при наличии согласия родственников умершего.
В пояснительных записках к проектам указывались причины необходимости изменения действующего закона о трансплантации: действующий закон устарел (принимался в 1999 году, последняя редакция в 2014), нуждается в обновлении в соответствии со значительным развитием медицины и сегодняшней ситуацией в стране.
Согласие или несогласие?
1. Презумпция несогласия.
Как указано в пояснении к альтернативному законопроекту (автор О. Богомолец), он базируется на принципе презумпции несогласия, распространённом в некоторых европейских странах, а также в США и Канаде, и призван защищать права как реципиента, так и донора. По этому принципу автоматически не будут забирать органы после смерти у людей, которые при жизни не оставили соответствующего заявления, а их родственники выступили против донорства.
Плюсы. Плюсы презумпции несогласия в том, что она, уменьшая количество проведения операций по удалению органов, уменьшает также риски проведения несанкционированного удаления и риски нарушить волю умершего.
Минусы. Критики отмечают, что такая модель будет препятствовать поиску донорских органов для пациентов в Украине.
2. Презумпция согласия.
Презумпция согласия действует в таких странах, как Испания, Португалия, Бельгия, Австрия, Россия, Казахстан и Беларусь. В эти страны выезжают некоторые украинцы, чтобы сделать операцию по пересадке органа.
Плюсы. По словам творца законопроекта Олега Мусия , очень мало людей действительно беспокоятся о том, чтобы заранее решить судьбу своих органов. Поэтому презумпция согласия даст больше возможностей получить органы от трупных доноров для проведения операций в Украине.
Минусы. Ольга Богомолец выступает против презумпции согласия , которая, по её словам, может развязать руки чёрным трансплантологам. Она мотивирует это тем, что в Украине сейчас нет условий для безопасного введения такой реформы, и настаивает на том, что принцип согласия или несогласия не влияет на количество операций.
Риски операций за границей
Однако, как показывает практика, не имея возможности найти донора на родине, больные часто выбирают операции в других странах. Проблема в том, что там тоже существуют очереди, и преимущество отдаётся не иностранцам. К тому же нужно выделить большую сумму на операцию. Поэтому некоторые пациенты обращаются к непроверенным учреждениям других стран, где им предлагают подешевле сделать пересадку сомнительного донорского органа. Результат таких операций не всегда успешный. Скажем, недавно стало известно о смерти сразу нескольких пациентов , которым сделали пересадку органов в Пакистане.
Конечно, количество операций не должно быть самоцелью. Скажем, известно, что в Китае делают около 10 тысяч трансплантаций в год. Однако правозащитные организации считают, что эта цифра не могла бы быть такой высокой, если бы не существовало принудительного удаления органов против воли донора. По свидетельству врача Энвера Тохты, в 1995 году ему было приказано удалить органы у человека с огнестрельным ранением , который на момент операции ещё мог быть жив. От таких преступных действий страдают узники совести, к которым относятся (духовно-оздоровительная практика, в основе которой лежит принцип Истина-Доброта-Терпение), а также представители этнических меньшинств (уйгуры) и . Правозащитники всего мира борются за раскрытие и решение этого вопроса; недавно организация «Врачи против принудительного извлечения органов» подала
